Он есть, практически, в каждой семье. В нём вся история, радости и беды: личные и государственные.
И зачастую они сливаются воедино....
Когда выпадает свободная минутка, я беру в руки один из десяти альбомов и окунаюсь в другое время, когда я ещё была маленькая, а мои родные и близкие были рядом со мной. Листая страницы, я живу и дышу вместе с ними...
Вот и сегодня перебирая знакомые до каждого пятнышка старые фотографии, натыкаюсь на одно, датируемое 1957 годом. На ней Баба Дуся из Ленинграда (бабушка со стороны папы) с моей семьёй в сельском парке. Когда я смотрю на неё и думаю о ее жизни, мне всегда вспоминается и другая моя бабушка - Баба Настя из Чапаевска (со стороны мамы).
Две двоюродные бабушки, две вдовы, потерявшие своих близких в годы Великой отечественной войны:
Баба Дуся - сына Анатолия, Баба Настя - своего мужа Гришу.
Ленинград. Блокада. Детей эвакуируют из города. Толе четырнадцать лет, он учится в фабрично-заводском училище. Училище вывозят, подальше от голода и бомбёжек, с ним и Толю...
Федор, её муж, работавший хирургом до войны - добровольцем ушёл в ополчение, а она почти переселилась в госпиталь, где и работала хирургической сестрой. Дома оставалась только свекровь Евдокия Петровна, полная тезка Бабы Дуси.
Толя уехал зимой, по Дороге жизни... И больше про него сведений не было никаких, кроме того, что этот конвой попал под бомбёжку...
На мужа пришла похоронка ...
Свекровь умерла - преклонные годы, голод…
Из соседей по коммунальной квартире кто тоже умер, кто эвакуировался, в опустевшую квартиру, на их место заселили новых… Баба Дуся бывала там редко.
Однажды, придя домой, услышала от "новеньких", что какой - паренек спрашивал про Ивановых и ему сказали, что
Евдокия Иванова умерла, а Федор Иванов погиб.
Она принялась искать его, а вдруг это ее сынишка, но так ничего и не выяснила...
А в 1945 году Анатолию уже исполнялось 18 лет, его могли забрать на фронт, да он и раньше мог прибавив себе года, уйти добровольцем, чтобы отомстить за мать с отцом.
Так думала Баба Дуся и ждала, ждала…
Жизнь обрела новый смысл, когда Федор вернулся живой, израненный, но живой. Как это бывает иногда в неразберихе войны - похоронка была ошибкой.
Она, конечно, воспрянула духом.
- Вернется Толечка! Придёт! Я дождусь!"
И прождала его всю жизнь...
Когда мы приезжали к ней в гости в Ленинград, то всегда видели в ванной особенное полотенце и банный халат - Толечкин.
Но судьба дважды не радует...
Баба Настя перед войной работала бригадиром бахчиводов в деревне Григорьевка в Куйбышевской области. Трое ребятишек. Муж Григорий, как и она колхозник.
И вот война. Григория на фронт не взяли по здоровью, но призвали трудоармейцем на какое-то строительство. Всей деревней проводили таких как он "болезненных" в Куйбышев, что - то строить военное, как говорили.
Через неделю пришло письмо:
- Я в самом Куйбышеве. Строим. А что, нам и не говорят…
И всё. Как в воду канул. Искала в годы войны, искала после, писала в архив, бесполезно…
В ответ приходили отписки, холодные как лед
– «Сведения отсутствуют»
Как так? Что произошло? Не верилось, что это всё!
И каждый год осенью закатывала на чердак деревенского домика самые отборные арбузы со своего огорода, укутывала их в солому, они лежали там чуть ли не до весны.
Баба Настя ждала Гришеньку до самой своей смерти...
Ах, война, ты война! Что ты сделала подлая?
Две бабушки. Одна городская, одна деревенская.
И судьбы так похожи...
История от Сазоновой Татьяны Николаевны
И зачастую они сливаются воедино....
Когда выпадает свободная минутка, я беру в руки один из десяти альбомов и окунаюсь в другое время, когда я ещё была маленькая, а мои родные и близкие были рядом со мной. Листая страницы, я живу и дышу вместе с ними...
Вот и сегодня перебирая знакомые до каждого пятнышка старые фотографии, натыкаюсь на одно, датируемое 1957 годом. На ней Баба Дуся из Ленинграда (бабушка со стороны папы) с моей семьёй в сельском парке. Когда я смотрю на неё и думаю о ее жизни, мне всегда вспоминается и другая моя бабушка - Баба Настя из Чапаевска (со стороны мамы).
Две двоюродные бабушки, две вдовы, потерявшие своих близких в годы Великой отечественной войны:
Баба Дуся - сына Анатолия, Баба Настя - своего мужа Гришу.
Ленинград. Блокада. Детей эвакуируют из города. Толе четырнадцать лет, он учится в фабрично-заводском училище. Училище вывозят, подальше от голода и бомбёжек, с ним и Толю...
Федор, её муж, работавший хирургом до войны - добровольцем ушёл в ополчение, а она почти переселилась в госпиталь, где и работала хирургической сестрой. Дома оставалась только свекровь Евдокия Петровна, полная тезка Бабы Дуси.
Толя уехал зимой, по Дороге жизни... И больше про него сведений не было никаких, кроме того, что этот конвой попал под бомбёжку...
На мужа пришла похоронка ...
Свекровь умерла - преклонные годы, голод…
Из соседей по коммунальной квартире кто тоже умер, кто эвакуировался, в опустевшую квартиру, на их место заселили новых… Баба Дуся бывала там редко.
Однажды, придя домой, услышала от "новеньких", что какой - паренек спрашивал про Ивановых и ему сказали, что
Евдокия Иванова умерла, а Федор Иванов погиб.
Она принялась искать его, а вдруг это ее сынишка, но так ничего и не выяснила...
А в 1945 году Анатолию уже исполнялось 18 лет, его могли забрать на фронт, да он и раньше мог прибавив себе года, уйти добровольцем, чтобы отомстить за мать с отцом.
Так думала Баба Дуся и ждала, ждала…
Жизнь обрела новый смысл, когда Федор вернулся живой, израненный, но живой. Как это бывает иногда в неразберихе войны - похоронка была ошибкой.
Она, конечно, воспрянула духом.
- Вернется Толечка! Придёт! Я дождусь!"
И прождала его всю жизнь...
Когда мы приезжали к ней в гости в Ленинград, то всегда видели в ванной особенное полотенце и банный халат - Толечкин.
Но судьба дважды не радует...
Баба Настя перед войной работала бригадиром бахчиводов в деревне Григорьевка в Куйбышевской области. Трое ребятишек. Муж Григорий, как и она колхозник.
И вот война. Григория на фронт не взяли по здоровью, но призвали трудоармейцем на какое-то строительство. Всей деревней проводили таких как он "болезненных" в Куйбышев, что - то строить военное, как говорили.
Через неделю пришло письмо:
- Я в самом Куйбышеве. Строим. А что, нам и не говорят…
И всё. Как в воду канул. Искала в годы войны, искала после, писала в архив, бесполезно…
В ответ приходили отписки, холодные как лед
– «Сведения отсутствуют»
Как так? Что произошло? Не верилось, что это всё!
И каждый год осенью закатывала на чердак деревенского домика самые отборные арбузы со своего огорода, укутывала их в солому, они лежали там чуть ли не до весны.
Баба Настя ждала Гришеньку до самой своей смерти...
Ах, война, ты война! Что ты сделала подлая?
Две бабушки. Одна городская, одна деревенская.
И судьбы так похожи...
История от Сазоновой Татьяны Николаевны
