- Бабушка была очень религиозной, – говорила мама.
Религия – было ругательным словом в нашей семье, признаком темноты и невежества.
Мама и папа были яростные атеисты. Они считали, что церковь держала людей в темноте, потому что так ими было проще управлять. Так их учили в школе, и так считала коммунистическая партия в СССР. Партия хотела сама управлять людьми, без всякой церкви.
Бабушка выросла в селе, где церковь была необходимой частью всего жизненного уклада. У неё воспоминая, и те были привязаны к церковному календарю: рождения детей, свадьбы и похороны, всё датировалось по-простому:
- Минькя родился сразу после пасхи…
- Батяшка умер на Николу зимнего…
Бабушка была той самой крестьянкой, которая каждый день просыпалась в четыре часа утра, молилась, доила корову, топила печь, и к шести всегда был готов завтрак из каши и блинов, а в печи томился чугунок со щами на обед .
В воскресенье график не менялся, лишь в 7 часов она надевала новый платок, и шла в «церкву».
«Церква», как она ее называла, была в Черкассах издавна.
Не закрывалась ни на минуту за все 160 лет, что простояла на берегу реки Кинель. Даже после революции, когда везде сбрасывали колокола и разрушали храмы, местные жители свою церковь на поругание не отдали.
Каждое воскресенье своей долгой жизни бабушка ходила в церковь. А мы, внуки, спали дома, пока она не возвращалась.
Однажды я напросилась с ней. Мне было уже семь лет, и я была очень любопытной.
Что же там такое происходит, если бабушка со своими подружками ходит туда, как подорванная?
Меня подняли в шесть утра, и по темной улице, с говорящим названием Крестьянская, мы отправились в «церкву». По улице шло уже много людей, и все весело перекликались друг с другом.
Ощущение весенней прохлады, предрассветной темноты, оживлённых голосов невидимых людей - помню до сих пор.
К церкви мы подошли уже плотной группой.
Внутри было тепло и светло. Пришедших с детьми пропустили вперёд. Там мы присели на ковёр, перед «сценой», как я определила для себя возвышение, на котором стоял священник.
Сначала мне было интересно наблюдать происходящее, потом я задремала.
Проснулась уже в конце, когда батюшка повысил голос.
Бабушка подпихнула меня к нему, и подвела к причастию. Я помню, что попросила у священника добавки, потому уже захотела есть. Он засмеялся, и дал.
Домой мы шли весёлые и радостные: бабушка была всегда такая после службы, а я – в ожидании блинов.
Солнце светило, от Кинеля пахло талой водой, и небо было высокое и синее.
- Как хорошо, что ты причастилась, - сказала она
Потому что, оказывается, она меня покрестила, в младенчестве, в тайне от родителей.
Эту историю я вскоре забыла, и лишь недавно, когда стала писать про бабушку, сцена в церкви вдруг выплыла из памяти: с красками, запахами, звуками…
А после посещения церкви я все-таки, случайно, выдала бабушку родителям, хотя она просила им ничего не говорить, и я даже пообещала.
Но угораздило спросить у отца:
- Папа, а церковь и цирк- это одно и то же?
Конечно, интересовала именно фонетическая похожесть этих слов. И кроме того, в цирке я ещё ни разу не была, а вот церковь- повидала.
Папу заинтересовала такая постановка вопроса, и наш обман вскрылся.
- Как ты могла, мама!? - бабушке сильно тогда досталось. Она пыталась защищаться, но папа с мамой сказали, что не позволят вести религиозную пропаганду с ребёнком.
Бабушка потихоньку даже плакала, но меня ни в чем не упрекнула.
Просто больше никогда не разговаривала со мной о боге. Даже когда я спрашивала у неё - что изображено на иконах, или про непонятные слова в её молитвах…
Она честно соблюдала своё обещание – не вести религиозную пропаганду.
Сама молилась каждый день, утром и вечером. Однажды я спросила её:
- Чего ты просишь у бога?
- Прошу лёгкой смерти, - ответила моя 57-летняя бабушка.
Я помню, как засмеялась, ведь дети уверены в бессмертии.
А бабушка продолжала печь блины, вязать носки и молиться.
До самой смерти.
Которая была «лёгкой и непостыдной», как она и просила.
Встала утром, испекла блинов, погуляла немного во дворе, довязала носок, и прилегла отдохнуть.
И не проснулась.
Ей было восемьдесят семь лет.
История от Ларисы Матросовой, г.Самара
Религия – было ругательным словом в нашей семье, признаком темноты и невежества.
Мама и папа были яростные атеисты. Они считали, что церковь держала людей в темноте, потому что так ими было проще управлять. Так их учили в школе, и так считала коммунистическая партия в СССР. Партия хотела сама управлять людьми, без всякой церкви.
Бабушка выросла в селе, где церковь была необходимой частью всего жизненного уклада. У неё воспоминая, и те были привязаны к церковному календарю: рождения детей, свадьбы и похороны, всё датировалось по-простому:
- Минькя родился сразу после пасхи…
- Батяшка умер на Николу зимнего…
Бабушка была той самой крестьянкой, которая каждый день просыпалась в четыре часа утра, молилась, доила корову, топила печь, и к шести всегда был готов завтрак из каши и блинов, а в печи томился чугунок со щами на обед .
В воскресенье график не менялся, лишь в 7 часов она надевала новый платок, и шла в «церкву».
«Церква», как она ее называла, была в Черкассах издавна.
Не закрывалась ни на минуту за все 160 лет, что простояла на берегу реки Кинель. Даже после революции, когда везде сбрасывали колокола и разрушали храмы, местные жители свою церковь на поругание не отдали.
Каждое воскресенье своей долгой жизни бабушка ходила в церковь. А мы, внуки, спали дома, пока она не возвращалась.
Однажды я напросилась с ней. Мне было уже семь лет, и я была очень любопытной.
Что же там такое происходит, если бабушка со своими подружками ходит туда, как подорванная?
Меня подняли в шесть утра, и по темной улице, с говорящим названием Крестьянская, мы отправились в «церкву». По улице шло уже много людей, и все весело перекликались друг с другом.
Ощущение весенней прохлады, предрассветной темноты, оживлённых голосов невидимых людей - помню до сих пор.
К церкви мы подошли уже плотной группой.
Внутри было тепло и светло. Пришедших с детьми пропустили вперёд. Там мы присели на ковёр, перед «сценой», как я определила для себя возвышение, на котором стоял священник.
Сначала мне было интересно наблюдать происходящее, потом я задремала.
Проснулась уже в конце, когда батюшка повысил голос.
Бабушка подпихнула меня к нему, и подвела к причастию. Я помню, что попросила у священника добавки, потому уже захотела есть. Он засмеялся, и дал.
Домой мы шли весёлые и радостные: бабушка была всегда такая после службы, а я – в ожидании блинов.
Солнце светило, от Кинеля пахло талой водой, и небо было высокое и синее.
- Как хорошо, что ты причастилась, - сказала она
Потому что, оказывается, она меня покрестила, в младенчестве, в тайне от родителей.
Эту историю я вскоре забыла, и лишь недавно, когда стала писать про бабушку, сцена в церкви вдруг выплыла из памяти: с красками, запахами, звуками…
А после посещения церкви я все-таки, случайно, выдала бабушку родителям, хотя она просила им ничего не говорить, и я даже пообещала.
Но угораздило спросить у отца:
- Папа, а церковь и цирк- это одно и то же?
Конечно, интересовала именно фонетическая похожесть этих слов. И кроме того, в цирке я ещё ни разу не была, а вот церковь- повидала.
Папу заинтересовала такая постановка вопроса, и наш обман вскрылся.
- Как ты могла, мама!? - бабушке сильно тогда досталось. Она пыталась защищаться, но папа с мамой сказали, что не позволят вести религиозную пропаганду с ребёнком.
Бабушка потихоньку даже плакала, но меня ни в чем не упрекнула.
Просто больше никогда не разговаривала со мной о боге. Даже когда я спрашивала у неё - что изображено на иконах, или про непонятные слова в её молитвах…
Она честно соблюдала своё обещание – не вести религиозную пропаганду.
Сама молилась каждый день, утром и вечером. Однажды я спросила её:
- Чего ты просишь у бога?
- Прошу лёгкой смерти, - ответила моя 57-летняя бабушка.
Я помню, как засмеялась, ведь дети уверены в бессмертии.
А бабушка продолжала печь блины, вязать носки и молиться.
До самой смерти.
Которая была «лёгкой и непостыдной», как она и просила.
Встала утром, испекла блинов, погуляла немного во дворе, довязала носок, и прилегла отдохнуть.
И не проснулась.
Ей было восемьдесят семь лет.
История от Ларисы Матросовой, г.Самара
