Погода не намеревалась испортиться, по крайней мере, так казалось. Марья Ивановна посмотрела на ясное небо, поёжилась от свежего ветерка и поднялась в кафе, на третью палубу. Завтрак был необходим любому организму, как еще говаривала её мама в детстве. У входа в кафе уже стояла её подруга, Марина Натановна. Подругой она стала случайно, на теплоходе, среди участников двенадцатидневного круиза, зоркий глаз Марьи Ивановны, окинув заходящих пассажиров, никого больше не подметил, с кем можно было бы поболтать. Марья Ивановна путешествовала с мужем, но с ним поговорить обычно не получалось – «есть» и «так точно» - бывший военный, одним словом. Теперь уже пенсионер со стажем, он в отличие от жены, давно уже рано не вставал, будучи любителем поспать подольше, ну, или поваляться с книжкой с утра. Завтраки игнорировал, может быть, за время проведенное на военной службе, устал соблюдать назначенный кем-то порядок, булочку, а обычно какой-нибудь фрукт, чаще банан, ему приносила жена. В постель.
- А где ваш муж? - сходу поинтересовалась Марина Натановна.
- Спит еще. Он у меня не завтракает, - и чтобы упредить вопросы о нежелании мужа поесть с утра, добавила, - за весом следит. На самом деле, за весом он у неё не следил, от слова – совсем. Он был худ, поджар и вообще был настоящим полковником, как она считала, хотя на пенсию муж вышел в звании майора, не карьерист, а может и не потянул на повышение – мозгов не хватило, да и в академию поступать не стал, что требовалось для военной карьеры. Родился муж под Казанью, в большой татарской деревне, и в армию попал с каким-то очередным призывом, да там и остался, сначала – прапорщиком, отслужив старшиной в своей же части, в караульной роте 5 лет. Жил одиноко в военном городке, где она его и встретила, только закончив школу и определившись на работу в офицерский гарнизонный клуб секретарём. Похороводились пару лет, да и расписались по-тихому. Двоих детей вырастили, давно уже разлетелись голубки в разные концы огромной страны. Редкие звонки, да открытки по праздникам, вот и всё общение. Дети, они такие…
Внезапно, в глубине длинного палубного коридора мелькнула знакомая фигура, муж всё-таки решил вылезти из постели, уж навряд ли он соскучился по ней… наверное решил позавтракать.
- Тоже неплохо, - подумала она, - на плюшках сэкономим на стоянке. На экскурсии они не ходили, прогуливались недалеко от речных портов, поглощая местную еду в больших количествах, будто на теплоходе, не кормили. - Не в коня корм…
- А вот и мой суженый… ряженый, - кивнула она в сторону коридора, заинтересовав подругу, отвлекшуюся на тянущийся за бортом берег. Марина Натановна окинула взглядом коридор, сфокусировавшись на приближающейся фигуре мужчины. Но в какой-то момент тот остановился, и начал внимательно что-то разглядывать на стене. Наверное, читал программу очередного дня тянущегося круиза.
- О! Вот это мужчина! – Марина Натановна, поднаторевшая за свою жизнь, прошедшая огонь, воду и медные трубы с пятью мужьями, оставив их где-то позади в своей жизни, мужчинами интересовалась не по-детски, несмотря на начинающуюся старость и небольшое пополнение в своей фигуре,
- А как его зовут?
Марья Ивановна, засмотревшись на очередь в кафе, пропустила сказанное, и вопросительно посмотрела на подругу.
- Как зовут твоего мужа?
- А зачем это тебе? – она не то чтобы ревновала, как-то привыкла к его равнодушию к другим женщинам, да и к себе – уже давно, но что-то шевельнулось внутри неприятное.
- Ну, как зачем? Просто познакомь, мы же подруги.
- Познакомлю, - сказала она, и посмотрела в сторону мужа, так и стоявшего у какого-то стенда.
-Так, как твоего мужа зовут?
-Ну, не запомнишь ты, как.
- Почему?
- Ильгизар, - выдохнула она.
- Иль.. Ильгу… Ильго.., - попыталась произнести Марина Натановна, и не смогла
- Эй, иди сюда, - произнесла она, казалось бы негромко, но призыв раскатился по коридору, и был услышан. Майор зыркнул в их сторону, но проигнорировал и продолжил что-то изучать на стене. Притягательное «эй» на него не подействовало, он скорее обратил бы внимание на команду «ко мне», а здесь.. так… Да и женщин, конечно, слушался было бы неправильно.
- Тоже мне, нашлись командирки..
Через пару минут он, будто щелкув каблуками, насколько это можно было сделать в домашних тапочках, четко повернулся и попытался пройти мимо женщин, к общему столику в кафе.
-Что вы там изучали? – преградив ему путь, своей, совсем ещё не тучной, по её мнению фигурой, улыбаясь, спросила Марина Натановна.
- Пути эвакуации с теплохода, места размещения шлюпок и наличие спасательных жилетов – четко по-военному ответил Ильгизар, и женщина оторопев, как-то сразу потеряла к нему интерес, отходя в сторону, вопросы, которые она приготовила – не пригодились. Тем более при живой – то жене, да и, вроде бы подруге…
Расставшись после завтрака, женщины отправились по своим каютам.
- Не люкс, конечно, но для небольшого путешествия сойдёт, - подумала Марина Натановна, открывая дверь в свою келью, – по другому не назвать. Душ и туалет в одном флаконе, ладно хоть так…
Благодушное настроение после прошедшего завтрака было нарушено несколькими мухами, сидящими на оставленном на блюдце печении.
- Едят тебя мухи! – и развернувшись отправилась к костелянше, молодой девчонке, следившей за порядком в каютах на этой палубе.
- Мне нужен директор круиза, - решив сразу «взять быка за рога», с напором, прижимая девушку к стене, сказала она. Та, с трудом выскользнув из капкана, построенного Мариной Натановной, достала телефон из фартука, и позвонила директору, - вас тут ждут, в каюте номер …
Директором круиза работал Сергей, молодой сноровистый парень, с хорошим юмором и манерами, лет тридцати пяти, он как-то интуитивно чувствовал различие между тем, что надо быстро устранить – неудобства или неполадки, которые, кстати часто случаются в пути, теплоход – не гостиница на суше, и капризами неугомонных соскучившихся пассажиров, которым цедил иногда в ответ на придирки, немного прононсом, сквозь приветливую улыбку
- Не нравится, и-д-и-те на другой теплоход… У нас такая концепция теплохода.
Впрочем, к делу своему относился ответственно, нареканий от начальства практически не имел, в команде работников круиза его любили за терпение и приветливость, за спокойное, немного флегматичное отношение к работе, порядок у него был полный.
- Сделайте что-нибудь!
- Что я могу сделать?
- У меня вся каюта в мухах!
- Ну, да… Вы же на природе…
- Нет! И что вы мне предлагаете?
- А вы мне что предлагаете?
- Ну, сделайте что-нибудь!
- А что я могу сделать? Вы наверное окно не закрыли…
- Я закрыла!
- Ну, наверное щелочку оставили…
- Ну, может быть.
- Ну. Ну вы же на природе, а это мухи. Что вы хотели, чтобы здесь было?
- Нет, вы, что издеваетесь?
- Нет.
-Здесь невозможно жить!
- Не нравится, в Казани выходите…
- Не решайте за меня, где мне выходить!
- Хорошо…
- Ну иди, - уже повернувшись к девушке, -пропылесось у неё что ли этих мух, - и, та отправилась за пылесосом…
Конечно, всех мух, залетевших в каюту собрать пылесосом не удалось, но Марина Натановна, выплеснув, наконец-то, эмоции, успокоилась и прилегла с блокнотом и карандашом на свою кровать. Иногда, как она говорила своим жертвам, выбранным для прослушивания её творческих потуг, она пописывала стишки, впрочем, довольно часто так… пописывала.
Мысли смешались с мухами, и убаюкивающий шелест волн за кормой быстро отправил её в сон, спокойный, без сновидений и переживаний.
День прошёл быстро, как проходят дни на отдыхе - сон, обед, прогулка с Марьей Ивановной, какой-то концерт с теплоходными артистами - бардом и скрипачкой, который скорее понравился ей, хотя скрипку она с детства недолюбливала, видимо из-за мамы - та пыталась пристроить её в музыкальную школу по классу скрипки, многим родителям кажется, что детей всегда необходимо куда-нибудь пристроить, чтобы не болтались почём зря. Терпения у обеих хватило на один год, потом обучение благополучно закончилось и Марину Натановну отдали в поэтический кружок, где ей и привили любовь к поэзии. Поэтому бард со своими песнями показался ей неплохим. Потом был ужин, и долгожданный сон.
Засыпала она долго, то ли днём выспалась, то ли возраст давал о себе знать, а может быть безделье, которым они занимались с утра до вечера, не располагало к усталости. Что-то было не так, в датском королевстве.
Ночью Марина Натановна проснулась и поняла, что заболела, было жарко и душно, но её колотил озноб.
- Вот же, зараза. Продуло... Не хватало мне ещё заболеть ..
Она встала, жадно выпила стакан минералки – озноб прошёл. Стало понятно, что трясет не её - вибрировало её спальное место. Причина была в неполадке двигателя, который распространял вибрацию на корпус корабля, проявляясь выборочно как - то не во всех местах и не на всех палубах.
Но, Марина Натановна, не зная об этом, выглянула в иллюминатор, в надежде увидеть причину дрожания – рябь, волны, шторм, дождь…, но за пыльным стеклом в зеркале воды отражалась только луна, теплоход ровно скользил по поверхности реки, не подвергаясь никаким внешним воздействиям. Она прилегла, и снова дрожь пронзила её тело.
Набросив халат и сонно щурясь, она пошла по коридору к каюте кастелянши и забарабанила в дверь.
- Мне срочно нужен, директор круиза!
Из-за двери испуганно высунулось заспанное лицо девушки,
- Бога ради! Зачем вам ночью директор круиза. Утром приходите.
- Я не могу заснуть! Не теплоход, а чёрт знает, что! Пусть срочно, директор придёт в мою каюту…
Директор появился через сорок минут, с всклокоченными волосами и с изрядно помятой физиономией, он практически и не спал, до двух ночи, просидев с барменом в одном из круизных баров, обсуждая разные вопросы, которые работы, впрочем, не касались.
- Что у вас опять случилось? - спросил он из коридора, распахнув дверь в каюту.
- На моей кровати невозможно спать!
- Мухи?
- Какие мухи? Нет уже никаких мух! Вы зайдите сюда, пройдите и лягде на эту мою постель. И полежите. И дверь ещё закроем!
- Нет! – оторопел от напора Сергей.
- Дверь мы оставим открытой, - хотелось спать, а не перерекаться с пассажиркой, поэтому был вызван механик, который до странности быстро появился из практически соседней каюты, но было не до выяснения его сегодняшнего места жительства – и вопрос к нему стёрся так и не появившись. Механик рассказал о вибрации двигателя, по - сему выяснилось, что это вовсе не очередная блажь старой женщины. Переселить Марину Натановну было некуда – всё было раскуплен за несколько месяцев до круиза, да и на стоянках, места вышедших пассажиров занимали зашедшие.
После часовых поисков каюты, её, с извинениями, отправили в маленькую каморку радиста, где она и продолжила своё путешествие, без дальнейших приключений и стрессов, если не считать избегающих её пассажиров – Марина Натановна пыталась читать свои стихи каждому, кто ненадолго с ней умудрялся находиться, поэты они такие люди, их хлебом не корми – дай поделиться своим творчеством. Радист, в итоге, устроил скандал, и его подселили на откидывающуюся койку к каким-то артистам. Ничего особенного.
- А где ваш муж? - сходу поинтересовалась Марина Натановна.
- Спит еще. Он у меня не завтракает, - и чтобы упредить вопросы о нежелании мужа поесть с утра, добавила, - за весом следит. На самом деле, за весом он у неё не следил, от слова – совсем. Он был худ, поджар и вообще был настоящим полковником, как она считала, хотя на пенсию муж вышел в звании майора, не карьерист, а может и не потянул на повышение – мозгов не хватило, да и в академию поступать не стал, что требовалось для военной карьеры. Родился муж под Казанью, в большой татарской деревне, и в армию попал с каким-то очередным призывом, да там и остался, сначала – прапорщиком, отслужив старшиной в своей же части, в караульной роте 5 лет. Жил одиноко в военном городке, где она его и встретила, только закончив школу и определившись на работу в офицерский гарнизонный клуб секретарём. Похороводились пару лет, да и расписались по-тихому. Двоих детей вырастили, давно уже разлетелись голубки в разные концы огромной страны. Редкие звонки, да открытки по праздникам, вот и всё общение. Дети, они такие…
Внезапно, в глубине длинного палубного коридора мелькнула знакомая фигура, муж всё-таки решил вылезти из постели, уж навряд ли он соскучился по ней… наверное решил позавтракать.
- Тоже неплохо, - подумала она, - на плюшках сэкономим на стоянке. На экскурсии они не ходили, прогуливались недалеко от речных портов, поглощая местную еду в больших количествах, будто на теплоходе, не кормили. - Не в коня корм…
- А вот и мой суженый… ряженый, - кивнула она в сторону коридора, заинтересовав подругу, отвлекшуюся на тянущийся за бортом берег. Марина Натановна окинула взглядом коридор, сфокусировавшись на приближающейся фигуре мужчины. Но в какой-то момент тот остановился, и начал внимательно что-то разглядывать на стене. Наверное, читал программу очередного дня тянущегося круиза.
- О! Вот это мужчина! – Марина Натановна, поднаторевшая за свою жизнь, прошедшая огонь, воду и медные трубы с пятью мужьями, оставив их где-то позади в своей жизни, мужчинами интересовалась не по-детски, несмотря на начинающуюся старость и небольшое пополнение в своей фигуре,
- А как его зовут?
Марья Ивановна, засмотревшись на очередь в кафе, пропустила сказанное, и вопросительно посмотрела на подругу.
- Как зовут твоего мужа?
- А зачем это тебе? – она не то чтобы ревновала, как-то привыкла к его равнодушию к другим женщинам, да и к себе – уже давно, но что-то шевельнулось внутри неприятное.
- Ну, как зачем? Просто познакомь, мы же подруги.
- Познакомлю, - сказала она, и посмотрела в сторону мужа, так и стоявшего у какого-то стенда.
-Так, как твоего мужа зовут?
-Ну, не запомнишь ты, как.
- Почему?
- Ильгизар, - выдохнула она.
- Иль.. Ильгу… Ильго.., - попыталась произнести Марина Натановна, и не смогла
- Эй, иди сюда, - произнесла она, казалось бы негромко, но призыв раскатился по коридору, и был услышан. Майор зыркнул в их сторону, но проигнорировал и продолжил что-то изучать на стене. Притягательное «эй» на него не подействовало, он скорее обратил бы внимание на команду «ко мне», а здесь.. так… Да и женщин, конечно, слушался было бы неправильно.
- Тоже мне, нашлись командирки..
Через пару минут он, будто щелкув каблуками, насколько это можно было сделать в домашних тапочках, четко повернулся и попытался пройти мимо женщин, к общему столику в кафе.
-Что вы там изучали? – преградив ему путь, своей, совсем ещё не тучной, по её мнению фигурой, улыбаясь, спросила Марина Натановна.
- Пути эвакуации с теплохода, места размещения шлюпок и наличие спасательных жилетов – четко по-военному ответил Ильгизар, и женщина оторопев, как-то сразу потеряла к нему интерес, отходя в сторону, вопросы, которые она приготовила – не пригодились. Тем более при живой – то жене, да и, вроде бы подруге…
Расставшись после завтрака, женщины отправились по своим каютам.
- Не люкс, конечно, но для небольшого путешествия сойдёт, - подумала Марина Натановна, открывая дверь в свою келью, – по другому не назвать. Душ и туалет в одном флаконе, ладно хоть так…
Благодушное настроение после прошедшего завтрака было нарушено несколькими мухами, сидящими на оставленном на блюдце печении.
- Едят тебя мухи! – и развернувшись отправилась к костелянше, молодой девчонке, следившей за порядком в каютах на этой палубе.
- Мне нужен директор круиза, - решив сразу «взять быка за рога», с напором, прижимая девушку к стене, сказала она. Та, с трудом выскользнув из капкана, построенного Мариной Натановной, достала телефон из фартука, и позвонила директору, - вас тут ждут, в каюте номер …
Директором круиза работал Сергей, молодой сноровистый парень, с хорошим юмором и манерами, лет тридцати пяти, он как-то интуитивно чувствовал различие между тем, что надо быстро устранить – неудобства или неполадки, которые, кстати часто случаются в пути, теплоход – не гостиница на суше, и капризами неугомонных соскучившихся пассажиров, которым цедил иногда в ответ на придирки, немного прононсом, сквозь приветливую улыбку
- Не нравится, и-д-и-те на другой теплоход… У нас такая концепция теплохода.
Впрочем, к делу своему относился ответственно, нареканий от начальства практически не имел, в команде работников круиза его любили за терпение и приветливость, за спокойное, немного флегматичное отношение к работе, порядок у него был полный.
- Сделайте что-нибудь!
- Что я могу сделать?
- У меня вся каюта в мухах!
- Ну, да… Вы же на природе…
- Нет! И что вы мне предлагаете?
- А вы мне что предлагаете?
- Ну, сделайте что-нибудь!
- А что я могу сделать? Вы наверное окно не закрыли…
- Я закрыла!
- Ну, наверное щелочку оставили…
- Ну, может быть.
- Ну. Ну вы же на природе, а это мухи. Что вы хотели, чтобы здесь было?
- Нет, вы, что издеваетесь?
- Нет.
-Здесь невозможно жить!
- Не нравится, в Казани выходите…
- Не решайте за меня, где мне выходить!
- Хорошо…
- Ну иди, - уже повернувшись к девушке, -пропылесось у неё что ли этих мух, - и, та отправилась за пылесосом…
Конечно, всех мух, залетевших в каюту собрать пылесосом не удалось, но Марина Натановна, выплеснув, наконец-то, эмоции, успокоилась и прилегла с блокнотом и карандашом на свою кровать. Иногда, как она говорила своим жертвам, выбранным для прослушивания её творческих потуг, она пописывала стишки, впрочем, довольно часто так… пописывала.
Мысли смешались с мухами, и убаюкивающий шелест волн за кормой быстро отправил её в сон, спокойный, без сновидений и переживаний.
День прошёл быстро, как проходят дни на отдыхе - сон, обед, прогулка с Марьей Ивановной, какой-то концерт с теплоходными артистами - бардом и скрипачкой, который скорее понравился ей, хотя скрипку она с детства недолюбливала, видимо из-за мамы - та пыталась пристроить её в музыкальную школу по классу скрипки, многим родителям кажется, что детей всегда необходимо куда-нибудь пристроить, чтобы не болтались почём зря. Терпения у обеих хватило на один год, потом обучение благополучно закончилось и Марину Натановну отдали в поэтический кружок, где ей и привили любовь к поэзии. Поэтому бард со своими песнями показался ей неплохим. Потом был ужин, и долгожданный сон.
Засыпала она долго, то ли днём выспалась, то ли возраст давал о себе знать, а может быть безделье, которым они занимались с утра до вечера, не располагало к усталости. Что-то было не так, в датском королевстве.
Ночью Марина Натановна проснулась и поняла, что заболела, было жарко и душно, но её колотил озноб.
- Вот же, зараза. Продуло... Не хватало мне ещё заболеть ..
Она встала, жадно выпила стакан минералки – озноб прошёл. Стало понятно, что трясет не её - вибрировало её спальное место. Причина была в неполадке двигателя, который распространял вибрацию на корпус корабля, проявляясь выборочно как - то не во всех местах и не на всех палубах.
Но, Марина Натановна, не зная об этом, выглянула в иллюминатор, в надежде увидеть причину дрожания – рябь, волны, шторм, дождь…, но за пыльным стеклом в зеркале воды отражалась только луна, теплоход ровно скользил по поверхности реки, не подвергаясь никаким внешним воздействиям. Она прилегла, и снова дрожь пронзила её тело.
Набросив халат и сонно щурясь, она пошла по коридору к каюте кастелянши и забарабанила в дверь.
- Мне срочно нужен, директор круиза!
Из-за двери испуганно высунулось заспанное лицо девушки,
- Бога ради! Зачем вам ночью директор круиза. Утром приходите.
- Я не могу заснуть! Не теплоход, а чёрт знает, что! Пусть срочно, директор придёт в мою каюту…
Директор появился через сорок минут, с всклокоченными волосами и с изрядно помятой физиономией, он практически и не спал, до двух ночи, просидев с барменом в одном из круизных баров, обсуждая разные вопросы, которые работы, впрочем, не касались.
- Что у вас опять случилось? - спросил он из коридора, распахнув дверь в каюту.
- На моей кровати невозможно спать!
- Мухи?
- Какие мухи? Нет уже никаких мух! Вы зайдите сюда, пройдите и лягде на эту мою постель. И полежите. И дверь ещё закроем!
- Нет! – оторопел от напора Сергей.
- Дверь мы оставим открытой, - хотелось спать, а не перерекаться с пассажиркой, поэтому был вызван механик, который до странности быстро появился из практически соседней каюты, но было не до выяснения его сегодняшнего места жительства – и вопрос к нему стёрся так и не появившись. Механик рассказал о вибрации двигателя, по - сему выяснилось, что это вовсе не очередная блажь старой женщины. Переселить Марину Натановну было некуда – всё было раскуплен за несколько месяцев до круиза, да и на стоянках, места вышедших пассажиров занимали зашедшие.
После часовых поисков каюты, её, с извинениями, отправили в маленькую каморку радиста, где она и продолжила своё путешествие, без дальнейших приключений и стрессов, если не считать избегающих её пассажиров – Марина Натановна пыталась читать свои стихи каждому, кто ненадолго с ней умудрялся находиться, поэты они такие люди, их хлебом не корми – дай поделиться своим творчеством. Радист, в итоге, устроил скандал, и его подселили на откидывающуюся койку к каким-то артистам. Ничего особенного.
