Жил-был один художник. Творец превеликий, но малоизвестный. Точнее, широко известный, но в очень узком круге мастеров. Спутницу жизни обрёл он довольно поздно, годам к сорока. Застенчивая природа его не позволила записаться в ряды похитителей сердец, поэтому многие прелестницы удосуживали вниманием только его великолепные и действительно высокохудожественные работы.
Сам он, как мужчина оставался без внимания. Это стало для него привычным, но необременительным делом. Необременительным, потому что бесконечное вдохновение черпал он в своём творчестве. Женщина вошла в его жизнь как-то стремительно. Прямо-таки ворвалась на волнах своего темперамента. Сближение произошло моментально. На людях и в компаниях товарищей появлялся наш "Дальневосточный Куинджи" теперь только с ней. Удивительно было наблюдать за ним таким... Обновлённым.
Он всегда создавал видимость человека беззащитного, а теперь, на фоне напора этой нечаянной и бурной любви, беззащитность его была почему-то ещё более подчёркнутой.
Кареглазая Алина щебетала слова хвальбы, любви, нежности и преданности в изобилии. "Куинджи" терялся, краснел, но, очевидно, наслаждался таким нежданным признанием с эротическим контекстом.
Да, казалось, что всё было в этих горячих признаниях: слава - таланту; возвышение - мужчине, уважение - человеку.
Не хватало только кровных клятв и, Бог миловал, до этого не доходило. Месяцев через восемь после начала описываемого бурного романа, который, как казалось некоторым неискушённым свидетелям, "навсегда", занемог наш художник.
Острый лейкоз приговорил его к недолгой жизни.
Печально, но, как говорится, надежда умирает последней...
По крайней мере, нам так казалось. Некоторые из нас, близких товарищей Сергея, были уверены, что энергичная, полная жизни и вдохновения пассия нашего художника, будет способна стать ему в это нелёгкое время поддержкой. Хотя бы моральной.
Однако, великоречивая Алина, узнав об участи возлюбленного, как-то съёжилась, оцепенела, умолкла, ушла в себя. Надолго.
В текущих обстоятельствах - чрезвычайно долго...
Неделю она не выходила ни с кем на связь, затем сумбурно, растерянно объявилась среди ночи в квартире Сергея и коротко попрощалась...
Мы долго выпытывали его потом, мол, как всё произошло?
Из мало внятных показаний нашего друга стало ясно, что она была ошеломлена новостью о его болезни, что она не так представляла их светлое настоящее и ещё более светлое будущее, что она не в силах смотреть, как он угасает и всё в таком роде...
Предполагаю, что рыжеволосая Алина была действительно ошеломлена известиями. В манере, какой может быть ошеломлён человек, остро страдающий чувствоголизмом и приступами красочных фантазий...
Но вот художник наш после этого явления совсем сдался. Мягкий, тёплый доселе взгляд сменился на пугающе потухший взор. Говорил он мало, улыбался ещё меньше, болезнь победила быстро, справилась за 3 месяца и 2 недели.
Похоронили мы его в ноябре, в двадцатых числах. Земля была непривычно мёрзлая: дней пять стоял крепкий мороз.
Говорили тогда, что мороза такого уже лет тридцать не было в ноябрьскую пору...
Алина года два назад вышла замуж. В таких случаях принято говорить - очень удачно вышла...
Звонила, хвасталась, передавала привет общим знакомым. Просила прощения, что не смогла быть на похоронах:
- Моё сердце этого бы не выдержало...
Я любезно, но настойчиво попросил не продолжать, поспешил откланяться и закончил разговор просьбой больше никогда мне не звонить. К чему я вспомнил эту банальную житейскую историю...
Ах да, отрывок из 115 Псалма:
«Я сказал в опрометчивости моей: всякий человек ложь...",
напомнил мне это явление из относительно далёкого прошлого.
В ту пору, когда свежо было воспоминание о почившем товарище, я действительно опрометчиво осуждал эту барышню, если не сказать покрепче...
Но теперь я отчётливо осознаю, что как бы близко ты не соединялся с человеком, какие бы хвальбы он не воспевал в твой адрес, провозглашать его основанием своей жизни, возносить его, противоречивого, не освободившегося от пелены иллюзий (собственно, как и ты сам), не стоит.
Обрети основание в себе самом, в том, что называют "сокровищем своего сердца".
Тогда, смею предположить, любая неудавшаяся привязанность, не сможет лишить тебя жизненных оснований.
История от Широкова Ильи Сергеевича, г.Новосибирск
