Все мы немного пожилые люди.
Почему вопрос «зачем о старших стоит говорить отдельно?» возникает часто. Ведь тональность этого вопроса может быть разной, как и причины некой «обособленности» пожилых людей от общества в целом. Тем, кто не работает с людьми старшего поколения в нашей непростой с этой точки зрения стране, не всегда понятно, почему старшим стоит уделять особое внимание.
Мы говорим, что пожилые беззащитней, что им сложнее жить в динамике современного мира, что у них больше проблем со здоровьем, что они не могут вносить достойный вклад в производительные силы общества. В итоге представляется, что старшие – некая тень человеческого капитала, а их стратегия дожития формирует потребность и необходимость заботы о них.
А что, если посмотреть на ситуацию поддержки пожилых людей с точки зрения общности, снизить эту сепарацию от беззащитности и взять за основу свершившийся факт существования нашего общего мира. Это не призыв уйти в иллюзии и призвать увидеть в старших «силу и мощь, мир переворачивающие», не попытка забросить объективность в угоду всеобщего равенства. Это стремление разобраться с тем, почему пожилые люди – выделенная часть наших граждан, откорректированная либо сопровождающей поддержкой, либо выраженным презрением.
Общественные стереотипы о пожилых людях часто имеют свойства полярности. Слабость, нуждаемость, социальная ограниченность, вынужденное иждивенчество – все это, с одной стороны, вызывает к жизни крупные благотворительные проекты, включая сотни тысяч людей в созидание. С другой, те же самые маркеры старшего возраста становятся основой пренебрежения, осуждения, игнорирования интересов, иногда и прямого насилия. К старшим много неравнодушия, и оно очень разное.
Зачем нам искать баланс и общее «правильное» отношение к старшим? Зачем обществу и каждому отдельному человеку думать о том, как включить пожилых людей в общий мир внутри своего отношения к человечеству? Ведь старение – это то, к чему идет каждый из нас, это природный и антропологический закон. Взросление, старение – это не только временные состояния, это правила развития жизни. Почему многие по-прежнему думают, что «они не будут такими»?
Пренебрежение или мягкое игнорирование пожилых людей не всегда исходит от жестокосердия или желания навредить слабому. Не всегда от того, что жизненная стратегия «пройти мимо» принята человеком на всю жизнь и имеет ценностную основу. Отношение к пожилым людям, которое мы называем неучастием, связано с непониманием их жизни.
Объяснить это просто. Жизнь старших - не наш опыт. Все, кто моложе какой - то точки на карте человеческой жизни, не знают, как жить в состоянии «старше». 40-летний легко поймет того, кто на десять лет моложе. А того, кто на 20 лет старше, понять до конца не сможет. Он для него другой, проживший рубеж, сорокалетнему пока не доступный. Это нельзя догнать. Другой опыт нельзя пережить «по заказу». Чтобы его принять, нужно сделать усилие. Нужно всматриваться. Нужно переживать эмпатию, иногда болезненную. Нужно прощать другому человеку непохожесть, кажущуюся нам недостаточность, видеть его границы и придавать им ценность.
Но именно в этом есть жизнь. В болезненном переживании, в усилии над собой. То, что мы переживаем, игнорируя старших, пренебрегая их судьбами, уничтожая их ценность, происходить от страха перед их инаковостью. Старение – один из самых жестких человеческих страхов. При этом мы не можем бояться самого старения. Мы знаем, что день рождения – это не больно, а именно эти торжественные дни фиксируют увеличение прожитых лет.
Мы боимся немощи старости, ее некрасивости, потери возможностей оставаться теми, кем мы является сейчас. Яркими, сильными, красивыми. Боимся потерять это, снова и снова боимся встречи с собой. Эти устрашающие нас «будущие мы» живут в глазах нынешних старших. Они уже знают это, а мы еще нет. Они уже потеряли свои возможности, а мы еще держимся. Мы не хотим присоединяться к ним. Мы идем мимо них.
А если подумать, что жизнь «мимо старших» — это игнорирование человеческого в себе? Забывание своей природы, своего собственного течения жизни? Превращение пожилого человека в чужого, с устрашающим опытом и болезненными переживаниями – это собственная рассинхронизация со своим будущим. Парадоксально, что с будущим желанным.
Счастливые люди хотят дожить до глубокой старости, пережить старость до края, узнать в ней новых себя. Пожилые люди могут быть активны и стремительны, они способны создавать бизнес-проекты, передавать опыт, адаптироваться к современному миру, бросать курить, учится водить автомобиль, читать новые книги. Они хотят успеть.
Так они готовят себя к глубокой старости, в которой все сплошь внутреннее. Активное долголетие экстравертно и открыто миру. Глубокая старость – несгибаемый интроверт, стремящийся внутрь себя. Это подлинно человеческий опыт. Чистый опыт. Было бы странно, имея запас внутренней цельности, не пытаться попасть в этот мир, очевидно открытый только для глубин опыта и жизненных лет. Ведь люди никогда не говорят о глубокой молодости или глубокой зрелости. Глубокими могут быть или раннее детство, или фундаментальная старость.
Но, пока мы не там, мы боимся этого мира. Хотим жить долго и боимся долгой жизни. Отсюда исходит попытка пройти мимо старших, не ставить акценты, не заниматься их миром, не знакомиться с ним близко. Да, эти знакомства, приближения - выход из зоны комфорта туда, где нас пока вообще нет. Но именно так мы можем завести себя на территорию цельности жизни. Через принятие опыта старших, их возраста, их состояний мы становимся способными создать проект собственного мира, начав с заботы о себе.
Как часто мы думаем о том, что старшие больше всего нуждаются в общении? Может, в этом есть свой код баланса человеческого? Одни хотят отдать опыт для того, чтобы другие его забрали. Воспользовались им не ради старших, а ради себя. Чтобы с этим опытом, привыкнув и обосновавшись в нем, придумать себе собственную старость (а она будет!), дожить до нее, узнать ее глубину.
Иначе избавиться от страха старения не получится. Ведь у нас нет своего опыта. Он есть у старших, и мы можем познакомиться с ним, просто создав дружбу с пожилым человеком. Важно сделать шаг к глубоким человеческим отношениям с кем-то из своих родственников, соседей, бывших коллег, родителей уехавших в другие города друзей, учителей, тренеров, тех, кто вам когда-то помог пережить плохие оценки, неразделенную любовь, страхи перед экзаменами, рождение детей, кризисы и победы. Этот список может быть долгим, и шансы на дружбу очень высокие. Она избавит нас от страха, научит взрослению, покажет нам нашу биографию, откроет внутреннее, подарит еще минимум полвека настоящей жизни. У нас общий мир, и мы в нем нужны друг другу ради самой жизни. Говорят, найти своих людей очень важно. Ищите своих старших, и тогда будет все впереди. Ведь сколько бы лет нам ни было, все мы немного пожилые люди.
Почему вопрос «зачем о старших стоит говорить отдельно?» возникает часто. Ведь тональность этого вопроса может быть разной, как и причины некой «обособленности» пожилых людей от общества в целом. Тем, кто не работает с людьми старшего поколения в нашей непростой с этой точки зрения стране, не всегда понятно, почему старшим стоит уделять особое внимание.
Мы говорим, что пожилые беззащитней, что им сложнее жить в динамике современного мира, что у них больше проблем со здоровьем, что они не могут вносить достойный вклад в производительные силы общества. В итоге представляется, что старшие – некая тень человеческого капитала, а их стратегия дожития формирует потребность и необходимость заботы о них.
А что, если посмотреть на ситуацию поддержки пожилых людей с точки зрения общности, снизить эту сепарацию от беззащитности и взять за основу свершившийся факт существования нашего общего мира. Это не призыв уйти в иллюзии и призвать увидеть в старших «силу и мощь, мир переворачивающие», не попытка забросить объективность в угоду всеобщего равенства. Это стремление разобраться с тем, почему пожилые люди – выделенная часть наших граждан, откорректированная либо сопровождающей поддержкой, либо выраженным презрением.
Общественные стереотипы о пожилых людях часто имеют свойства полярности. Слабость, нуждаемость, социальная ограниченность, вынужденное иждивенчество – все это, с одной стороны, вызывает к жизни крупные благотворительные проекты, включая сотни тысяч людей в созидание. С другой, те же самые маркеры старшего возраста становятся основой пренебрежения, осуждения, игнорирования интересов, иногда и прямого насилия. К старшим много неравнодушия, и оно очень разное.
Зачем нам искать баланс и общее «правильное» отношение к старшим? Зачем обществу и каждому отдельному человеку думать о том, как включить пожилых людей в общий мир внутри своего отношения к человечеству? Ведь старение – это то, к чему идет каждый из нас, это природный и антропологический закон. Взросление, старение – это не только временные состояния, это правила развития жизни. Почему многие по-прежнему думают, что «они не будут такими»?
Пренебрежение или мягкое игнорирование пожилых людей не всегда исходит от жестокосердия или желания навредить слабому. Не всегда от того, что жизненная стратегия «пройти мимо» принята человеком на всю жизнь и имеет ценностную основу. Отношение к пожилым людям, которое мы называем неучастием, связано с непониманием их жизни.
Объяснить это просто. Жизнь старших - не наш опыт. Все, кто моложе какой - то точки на карте человеческой жизни, не знают, как жить в состоянии «старше». 40-летний легко поймет того, кто на десять лет моложе. А того, кто на 20 лет старше, понять до конца не сможет. Он для него другой, проживший рубеж, сорокалетнему пока не доступный. Это нельзя догнать. Другой опыт нельзя пережить «по заказу». Чтобы его принять, нужно сделать усилие. Нужно всматриваться. Нужно переживать эмпатию, иногда болезненную. Нужно прощать другому человеку непохожесть, кажущуюся нам недостаточность, видеть его границы и придавать им ценность.
Но именно в этом есть жизнь. В болезненном переживании, в усилии над собой. То, что мы переживаем, игнорируя старших, пренебрегая их судьбами, уничтожая их ценность, происходить от страха перед их инаковостью. Старение – один из самых жестких человеческих страхов. При этом мы не можем бояться самого старения. Мы знаем, что день рождения – это не больно, а именно эти торжественные дни фиксируют увеличение прожитых лет.
Мы боимся немощи старости, ее некрасивости, потери возможностей оставаться теми, кем мы является сейчас. Яркими, сильными, красивыми. Боимся потерять это, снова и снова боимся встречи с собой. Эти устрашающие нас «будущие мы» живут в глазах нынешних старших. Они уже знают это, а мы еще нет. Они уже потеряли свои возможности, а мы еще держимся. Мы не хотим присоединяться к ним. Мы идем мимо них.
А если подумать, что жизнь «мимо старших» — это игнорирование человеческого в себе? Забывание своей природы, своего собственного течения жизни? Превращение пожилого человека в чужого, с устрашающим опытом и болезненными переживаниями – это собственная рассинхронизация со своим будущим. Парадоксально, что с будущим желанным.
Счастливые люди хотят дожить до глубокой старости, пережить старость до края, узнать в ней новых себя. Пожилые люди могут быть активны и стремительны, они способны создавать бизнес-проекты, передавать опыт, адаптироваться к современному миру, бросать курить, учится водить автомобиль, читать новые книги. Они хотят успеть.
Так они готовят себя к глубокой старости, в которой все сплошь внутреннее. Активное долголетие экстравертно и открыто миру. Глубокая старость – несгибаемый интроверт, стремящийся внутрь себя. Это подлинно человеческий опыт. Чистый опыт. Было бы странно, имея запас внутренней цельности, не пытаться попасть в этот мир, очевидно открытый только для глубин опыта и жизненных лет. Ведь люди никогда не говорят о глубокой молодости или глубокой зрелости. Глубокими могут быть или раннее детство, или фундаментальная старость.
Но, пока мы не там, мы боимся этого мира. Хотим жить долго и боимся долгой жизни. Отсюда исходит попытка пройти мимо старших, не ставить акценты, не заниматься их миром, не знакомиться с ним близко. Да, эти знакомства, приближения - выход из зоны комфорта туда, где нас пока вообще нет. Но именно так мы можем завести себя на территорию цельности жизни. Через принятие опыта старших, их возраста, их состояний мы становимся способными создать проект собственного мира, начав с заботы о себе.
Как часто мы думаем о том, что старшие больше всего нуждаются в общении? Может, в этом есть свой код баланса человеческого? Одни хотят отдать опыт для того, чтобы другие его забрали. Воспользовались им не ради старших, а ради себя. Чтобы с этим опытом, привыкнув и обосновавшись в нем, придумать себе собственную старость (а она будет!), дожить до нее, узнать ее глубину.
Иначе избавиться от страха старения не получится. Ведь у нас нет своего опыта. Он есть у старших, и мы можем познакомиться с ним, просто создав дружбу с пожилым человеком. Важно сделать шаг к глубоким человеческим отношениям с кем-то из своих родственников, соседей, бывших коллег, родителей уехавших в другие города друзей, учителей, тренеров, тех, кто вам когда-то помог пережить плохие оценки, неразделенную любовь, страхи перед экзаменами, рождение детей, кризисы и победы. Этот список может быть долгим, и шансы на дружбу очень высокие. Она избавит нас от страха, научит взрослению, покажет нам нашу биографию, откроет внутреннее, подарит еще минимум полвека настоящей жизни. У нас общий мир, и мы в нем нужны друг другу ради самой жизни. Говорят, найти своих людей очень важно. Ищите своих старших, и тогда будет все впереди. Ведь сколько бы лет нам ни было, все мы немного пожилые люди.
